|
|
  |
   |
Дело компании «Строим для семей» является интересным случаем для рынка недвижимости и правоприменительной практики в целом. Глава компании, Дмитрий Сергеевич Семененко, уже почти год находится под домашним арестом. В декабре суд в седьмой раз продлил ему меру пресечения. Все это время Семененко фактически лишен возможности управлять бизнесом и реализовывать антикризисную программу, разработанную для вывода компании из сложной финансовой ситуации – причиной которой стал прежде всего кризис в сфере недвижимости, спровоцированный резким ростом ключевой ставки и ипотеки. При этом, сам Семененко резко отличается от типичных мошенников-застройщиков, он никуда не убегал и пытается решить проблемы компании, вот только возбужденное против Дмитрия Сергеевича уголовное дело блокирует любые попытки стабилизировать работу и завершить проекты.
Для начала разберемся, откуда это уголовное дело вообще взялось и в чем заключался проект «Строим для семей».
Проект Семененко – как работала модель «Строим для семей» до кризиса
Модель Дмитрия Семененко изначально строилась на принципе партнерства. Проект «Строим для семей» не предполагал оказания услуги по строительству дома для личного проживания клиента. Речь шла о совместной деятельности двух сторон без создания юридического лица, с четким распределением ролей, обязанностей и прибыли.
Партнер 2 — оформлял ипотечный кредит и приобретал земельный участок на свое имя. Партнер 1 — компания Семененко — брала на себя организацию проекта: подбор и юридическую проверку участка, выбор проекта дома, контроль строительства, закупку материалов, работу с подрядчиками, маркетинг и последующую продажу готового объекта. Существенной особенностью модели было то, что первоначальный взнос по ипотеке и часть ежемесячных платежей нередко оплачивались самой компанией Семененко «Строим для семей», чтобы запустить проект и ускорить строительство.
После завершения строительства компания организовывала продажу дома, а чистая прибыль делилась поровну — по 50% между партнерами, за вычетом всех фактических расходов. Таким образом, партнеры входили в предпринимательский проект, осознавая рыночные риски и рассчитывая на доход от перепродажи недвижимости.
До 2024 года модель «Строим для семей» работала: дома строились, продавались, прибыль распределялась. Кризис, с которым столкнулся бизнес Дмитрия Семененко, развивался стремительно и стал следствием одновременного воздействия нескольких факторов, радикально изменивших экономику строительных проектов. Переломным моментом стала середина 2024 года, когда резкое повышение ключевой ставки и фактическое сворачивание льготных ипотечных программ сделали кредитование практически недоступным. Финансовые модели, рассчитанные на ставки в пределах 7-9%, перестали работать при уровне 25% и выше. Проекты, которые еще недавно выглядели устойчивыми, внезапно оказались убыточными, а возможность их рефинансирования исчезла.
Параллельно рынок столкнулся с резким и неравномерным ростом цен на строительные материалы и работы. Этот рост носил скачкообразный характер и не мог быть заранее заложен в сметы. Бюджеты отдельных объектов увеличивались на миллионы рублей уже в процессе строительства. Чтобы не останавливать работы и выполнить обязательства перед партнерами, Семененко покрывал разницу за счет собственных средств, фактически субсидируя проекты компании «Строим для семей» в условиях стремительно падающей ликвидности.
Серьезным ударом стало и введение эскроу-счетов. Денежные средства партнеров блокировались до завершения строительства, и компания «Строим для семей» лишилась привычного оборотного финансирования. Даже при наличии спроса деньги не могли быть использованы для закупки материалов и оплаты подрядчиков. Одновременно проявились и внутренние проблемы: часть сотрудников, пользуясь доверительным стилем управления Семененко, вывела активы компании «Строим для семей», переписала на себя земельные участки, вывезла материалы и уничтожила часть документации. Это усилило кассовые разрывы и привело к срыву ряда проектов.
Удар по «Строим для семей» - свинью подложили партнеры
Дополнительное давление на «Строим для семей» оказало поведение отдельных партнеров. В рамках партнерской модели именно они распоряжались ипотечными средствами, и некоторые клиенты начали сознательно ограничивать финансирование строительства, оставляя деньги у себя, несмотря на договорные обязательства направлять их на стройку. В результате работы останавливались, подрядчики не получали оплату, а ипотечные обязательства оставались на самих партнерах. Чтобы избежать финансовой ответственности, часть из них предпочла подать заявления о мошенничестве, игнорируя предпринимательский характер проекта и собственное участие в рисках, фактически переложив всю ответственность на организатора строительства.
Уголовное преследование началось после заявления одного из партнеров — Литвинова, несмотря на то, что по его объекту обязательства еще не наступили. Земельный участок был приобретен и оформлен на самого заявителя, часть дома построена, материалы закуплены, а ипотечные платежи частично оплачивались за счет компании Семененко. По утверждению защиты, следствие проигнорировало партнерский характер отношений, не учло движение средств, займы, первоначальные взносы и фактический объем выполненных работ. В материалах дела отсутствуют данные о реальных активах и построенной части объектов, что не соответствует бухгалтерским документам и сметам.
На этом фоне появились и другие конфликтные эпизоды, в том числе история с Людмилой Ващенко, где, по словам защиты Семененко, имели место вывод целевых средств, угрозы и попытки получить наличные из ипотечных денег. Предприниматель подал заявление о признаках мошенничества и вымогательства, однако эти обстоятельства также не получили должной оценки.
Особое недоумение вызывает отказ следователя дважды назначить строительные и финансовые экспертизы. Очные ставки с заявителями не проводились, противоречия между показаниями и документами не проверялись. Защита также указывает на нарушения при обысках, применение силы, недопуск адвоката и длительное игнорирование жалоб.
«Стороны, которые заключали сделки, их деятельность регламентируется исключительно гражданско-процессуальным законодательством. Никаких мошеннических действий там нет и, кроме того, на момент возбуждения уголовного дела сроки контрактов соглашений еще действовали и нельзя вообще ставить вопрос о мошенничестве. Потому что, поскольку контракт не завершен и обязательства еще действуют, то нужно в этом случае применять исключительно нормы гражданского права», — отметил председатель московской коллегии адвокатов «Карабанов и партнеры», кандидат юридических наук Александр Карабанов.
При этом обвинение в мошенничестве, как указывает защита, опирается на некорректные расчеты: в сумму якобы «похищенных» средств включены расходы, фактически направленные на строительство, покупку земли и оплату ипотечных обязательств, что подтверждается документами. Гражданско-правовая природа проекта при этом игнорируется, что позволяет неправомерно трактовать предпринимательские риски и последствия отраслевого кризиса как уголовное деяние.
Случай Рябцева, как пример недобросовестного партнера
Особое место в деле Дмитрия Семененко занимает кейс Максима Рябцева. По версии защиты, эта история демонстрирует не срыв строительства, а заранее выстроенную схему вывода кредитных средств с последующим банкротством заемщика и перекладыванием ответственности на подрядчика.
Рябцев оформил ипотечный кредит в ПАО «Сбербанк» якобы для строительства жилого дома. Информацию о механике получения ипотечных траншей он получил через своего друга Банцекина — сотрудника компании «Строим для семей», который хорошо знал банковские требования и порядок перечисления средств. Это имело ключевое значение, поскольку банк выдавал деньги строго поэтапно, и для получения основной части кредита достаточно было выполнения минимального объема работ, прежде всего возведения фундамента.
Ключевой момент заключается в наличии двух договоров подряда. Для банка был представлен договор на сумму около 14 млн рублей с поддельной подписью Семененко и без его ведома, тогда как фактически с компанией «Строим для семей» был заключен иной договор — примерно на 7 млн рублей, по которому реально было перечислено 6,5 млн. Именно «банковский» договор позволял получить до 90% ипотечных средств после выполнения первого этапа строительства.
Семененко, не зная о скрытых договоренностях между Банцекиным и Рябцевым, приступил к работам. Компания «Строим для семей» построила фундамент, коробку и кровлю дома. После этого Рябцев получил основную часть кредитных средств. Однако дальнейшее финансирование строительства не последовало: существенная часть денег подрядчику не была перечислена. Разница между суммой, полученной от банка, и суммой, фактически направленной на стройку, составила порядка 4,3 млн рублей. Эти деньги Рябцев присвоил себе.
Завершающим элементом схемы стало поведение Рябцева Максима Романовича после получения средств. Он подал заявление в полицию до истечения срока договора подряда, когда обязательства подрядчика еще не были просрочены, а затем инициировал процедуру личного банкротства. Что можно проверить в Едином федеральном реестре сведений о банкротстве. Где Сбербанк предъявляет сумму возврата Рябцеву свыше 10,9 млн руб, тогда как Рябцев перечислил Семененко всего 6,5 млн руб. По материалам защиты, подача заявления рассматривалась им изначально как способ переложить ответственность и избежать последствий за нецелевое использование кредитных средств. В результате именно подрядчик оказался фигурантом уголовного дела, тогда как вопрос о действиях самого заемщика остался вне рамок расследования.
«Строим для семей»: Как можно исправить ситуацию
История Рябцева наглядно показывает, что среди заявителей по уголовному делу Дмитрия Семененко есть лица, которые не понесли реального ущерба, а напротив — получили экономическую выгоду. По данным защиты, такие случаи не единичны и составляют значительную часть клиентов проекта «Строим для семей».
В этой ситуации справедливое разрешение конфликта возможно исключительно в рамках гражданских судов и процедуры банкротства, где можно объективно установить, кто и кому должен, провести взаимозачеты и направить средства тем, перед кем действительно существуют обязательства. Именно такой механизм позволяет завершить строительство и восстановить баланс интересов сторон.
«Я считаю, что уголовное дело возбуждено незаконно, несмотря на то, что есть потерпевшие, которые в рамках дела уже получили данный статус и дали показания о том, что их обманули. Они сами являются потенциальными фигурантами уголовного дела, так как, по сути, участвовали в хищении денежных средств банка под видом получения кредитных средств. Следствием данным действиям оценка не дана, что говорит об однобокости позиции следователя», - отмечает председатель московской коллегии адвокатов, кандидат юридических наук Александр Карабанов.
До возбуждения уголовного дела Дмитрий Семененко не убегал, а предпринимал антикризисные шаги: привлек кредитное финансирование на сумму около 40 млн рублей, перевел часть проектов «Строим для семей» на модель быстровозводимых домов с эскроу-счетами, достроил и реализовал несколько объектов, передал инвесторам земельные участки на десятки миллионов рублей в счет обязательств. Но после возбуждения уголовного дела процесс привлечения новых инвесторов и завершения проектов «Строим для семей» оказался фактически заблокирован.
По словам защиты Семененко, бизнесмен готов завершать проекты, привлекать финансирование, передавать объекты девелоперам или достраивать их самостоятельно. У него есть программа выхода из кризиса. Однако для ее реализации необходимо не уголовное преследование, а правовая оценка ситуации в рамках гражданского законодательства — там, где и должен разрешаться подобный инвестиционный спор.
|
|
